Оскал Фортуны - Страница 3

Сквозь ряды бодигаров к трону, припадая на левую ногу, шел человек с осунувшимся морщинистым лицом. В одной руке он держал жезл парламентера, другой поддерживал пустые ножны. Меч у него отобрали еще на озере.

На секунду его глаза встретились с взглядом Тонго. Опустив голову и приклонив колено, он глухо сказал:

- Сын Неба.

По свите прошел злорадный гул. Изменник признает законного повелителя!

- Наш господин ночью умер, мы осиротели.

По обычаю он не назвал имени недавно умершего. Но все поняли - Самозванец мертв!

Аригато Тонго почувствовал, как огромная тяжесть свалилась с усталых плеч. Он словно стал выше, сильнее, зорче.

- Как это произошло?

- Его ранили два дня назад. Сегодня ночью он умер.

- Где тело?

- Он завещал себя сжечь

- Пришел только за тем, чтобы сказать мне это? - император наклонился вперед и стал похож на желтую хищную птицу, крепко вцепившуюся в подлокотники трона.

- Не только.

- Кто стал вашим предводителем? - внезапно спросил Сын Неба.

- Никто, - лаконично ответил парламентер. - Я пришел от всех защитников Нагаси. Если тебе нужна война - мы будем драться на смерть. Если нет - отпусти нас на север, в леса варваров.

Предложение оказалось столь неожиданным, что на миг Тонго растерялся. Отпустить на север? В непроходимые леса и болота, под стрелы дикарей, на съедение чудовищным животным?

- Завтра в это же время ты узнаешь мою волю, - наконец проговорил он.

Сегун склонил седую голову. Глядя, как маленькая фигурка в белой одежде поднимается по веревочной лестнице на стену крепости, барон Симадо в полголоса произнес:

- Пусть только выйдут за стены...

- Нет! - оборвал его император, - Слово Сына Неба священно! Даже если я дам его бунтовщикам и изменникам.

На военном совете приближенные и военные начальники спорили до хрипоты: маршал Фамлао и южные сегуны считали, что можно согласиться с предложением защитников Нагаси, другие настойчиво предлагали продолжить осаду крепости, третьи считали, что нужно пойти на обман. Тонго тогда промолчал. Окончательное решение он принял утром, когда примчался гонец с известием о падении Фамлао-сегу.

Шеренга императорский трубачей огласила утренний воздух хриплым ревом боевых труб. Осажденные ждали. Со стены упала веревочная лестница, и сегун Хайдаро спустился на землю. На этот раз парламентера встречали гораздо пышнее. Бодигары с обнаженными мечами, образовали сплошной коридор, по которому медленно шел седой старик с грустными глазами.

Сын Неба по этому случаю облачился в усыпанные драгоценными камнями доспехи. Свита также блистала великолепными одеждами, и тем более жалко выглядел преклонивший колено парламентер.

- Я принял решение, - надменно сказал Тонго. - Завтра моя армия отойдет от стен Нагаси. У вас будет десять дней, чтобы уйти за границу.

- Благодарю тебя, Сын Неба.

- Я не закончил, - нахмурился император. - Ни вам, ни вашим потомкам не будет дороги в Тонгой! Вы теряете все земли и имущество! Всякий, кто появится в империи, будет убит немедленно и жестоко! Но это не главное. Я отпущу вас с одним условием - вы должны выдать тело Самозванца!

Сегун вздрогнул.

- Но его воля...

- Тогда будет война! - Сыну Неба нужна была твердая уверенность в смерти Атамо. Иначе все жертвы и страдания напрасны.

Площадь перед храмом Нагаси по середине которой уже лежали дрова для костра, заполнила возбужденная толпа. Мало кто из собравшихся не имел на теле окровавленных повязок. Все, даже женщины и подростки, были вооружены.

Из дверей храма вышла группа людей. Сегун Хайдаро громко объявил волю Аригато Тонго.

- Мы не знаем, как поступить, - сказал он, оглядываясь на приближенных мертвого государя. - Выдать нам тело господина или умереть?

Над площадью повисло тягостное молчание. Вдруг, расталкивая людей, на ступеньки вышел худой юноша в залитых кровью доспехах. Поклонившись сегуну и начальникам, он обернулся к толпе.

- Сын Неба дал нам свободу и землю! Пусть недолго, но мы жили счастливо, не боясь гнева сегунов и баронов. Нарушить волю господина, выдать его тело, значит предать его и его память. Позор падет не только на нас, но и на наших потомков! Лучше пасть рядом с телом великого господина, чем быть вечно проклинаемыми его пресветлым духом!

Многие, особенно молодые, громкими криками приветствовали эти слова. Над толпой взметнулись выщербленные мечи и топоры, но большинство молчало.

Пока Сын Неба жил и сражался с ними, никакой надежды остаться в живых не было. Осажденные готовились к смерти и приняли бы ее безропотно. Но сейчас забрезжил выход. Все знали о посланцах диких племен, обещавших им гостеприимство. Однако предложить отдать мертвое тело государя на поругание не решался никто.

Вдруг из-за спины маршала Лисамо вышла молодая женщина, одетая в траурную белую юбу. (Юба - повседневная одежда благородных женщин. Прим. авт) Все замерли. Это была императрица Фудзико. Всего одиннадцать дней прошло, как она стала официальной супругой Атамо, и вот уже три дня как овдовела. Потеряв мужа, она вот-вот могла потерять и брата. Бусо Сакуро - командир бодигаров Сына Неба лежал без памяти. Он бился рядом с императором и закрыл его своим телом, но не смог спасти. И вот муж мертв, а брат при смерти. Собравшиеся люди знали о душевном состоянии женщины. Все ждали, что скажет императрица.

- Мой муж и наш государь умер, - негромко проговорила она, и ее слова далеко разнеслись над притихшей площадью. - Всю свою жизнь он думал о счастье других больше чем о себе. И делал все, что под силу смертному для своего народа. Душа его покинула тело. Скажите, не ради ли вас он отдал свою жизнь?