Оскал Фортуны - Страница 257

К оглавлению

257

Старший дознаватель поднял на него мутный взгляд и улыбнулся.

- Вот и компания! Садись Модово-сей, выпьем на моих поминках.

- Что ты такое говоришь, мой господин? - испугался молодой человек.

- Правду! - Чубсо поднял палец и покачал им у носа писаря. - Думаешь, мне простят побег этой девчонки? Нет!

- Но ты не виноват, - попытался остановить поток жалоб Модово.

- Особенно сейчас, - всхлипнул пьяный чиновник. - Когда второй муженек ее мамаши привел на нашу землю орды варваров!

- Её предупредили, - проговорил писарь. - В усадьбе был гонец.

- Вот и я говорю. Конец! - Чубсо всхлипнул. - Захотел, понимаешь, благородным стать.

- Старик на допросе показал, что к Айро в усадьбу приезжал гонец! - почти крикнул Модово.

- При чем тут гонец? - его начальник героически попытался собрать мысли в кучу. - Какой такой гонец - конец?!

- И слуги и управитель Айоро говорили, что в день побега Сайо в усадьбе не было посторонних! - писарь не сводил взгляда с мутных глаз Чубсо и старался говорить как можно громче. - А старый слуга сказал, что в усадьбу приехал гонец! И Сайо с ним о чем-то разговаривала.

- Погоди! - остановил его Чубсо, голосом чуть более трезвым, чем минуту назад. - Завтра с самого утра меня разбудишь и все расскажешь. Сейчас мне надо спать. Эй, ты там!

Слуга подскочил и подставил господину свое плечо. Он не мог, да и не хотел рассказывать, как чьи-то удивленные глаза смотрели в щель неплотно прикрытой двери.

Чубсо рухнул на кровать и забылся в алкогольном дурмане.

Модово добросовестно дождался, пока слуга уложил господина и только потом послал его за ужином.


В кабинет Первого всадника осторожно вошел секретарь.

- Мой господин, - поклонился он.

- Чего тебе? - отозвался Айоро, не поднимая глаз от разложенных на столе бумаг

- Тебя умоляет о встрече Гафуро Наго помощник главного распорядителя постельной кладовой сегуна.

- Что? - Первый всадник удивленно уставился на секретаря. - Мне, что больше нечего делать? Как только болтать с помощниками распорядителей.

- Он просил передать тебе эту бумагу, мой господин, - испуганный секретарь подал начальнику сложенный листок. - И сказал, что если ты не захочешь с ним говорить, он готов съесть эту бумагу и еще десять таких же.

Айоро фыркнул.

На смятой серой бумаге было написано: "Подруга Ясако Сабуро".

Первый всадник открыл рот, чтобы как следует обругать помощника. Но вдруг смял листок и нахмурился.

- Зови! И пусть нас не беспокоят.

В кабинет робко вкатился толстый, низенький человек, с большим ртом и глазами на выкате.

- Мой господин, - проговорил он странным квакающим голосом.

- Чего тебе? - Айоро сел и скрестил руки на груди.

Наго подошел к столу и еще раз поклонившись, заговорил, понизив голос.

- Я проходил по коридору мимо двери комнаты уважаемого господина Чубсо.

Первый всадник мгновенно напрягся и даже слегка подался вперед.

- Мне показалось, я там говорили о тебе, мой господин. Я подошел и услышал, что речь идет о каком-то гонце. Который прибыл в твою усадьбу в тот день, когда сбежала тво... Сайо.

- Почему ты подумал, что это мне интересно? - усмехнулся Айоро.

- Может быть, я сильно ошибся, - толстяк поклонился. - Но помощник господина Чубсо говорил ему, что ни управитель, ни слуги не рассказали об этом гонце.

- А ты не слышал, Наго-сей, кто рассказал помощнику уважаемого Чубсо о каком-то гонце? - вкрадчиво спросил Первый всадник.

- Слуга, которого помощник допрашивал, - тихо ответил собеседник, еще раз поклонившись.

- Вряд ли это имеет какое-то отношение ко мне, Наго-сей, - пожал плечами Айоро. - Но за заботу спасибо.

Он наклонился к выдвижному ящику и, достав оттуда стопку золотых монет, протянул ее толстяку.

Низко кланяясь и пятясь задом, тот шариком выкатился из кабинета.

Вошел секретарь.

- Найди мне десятника Сабуро, - отрывисто приказал Первый всадник.


Чубсо мелкими глотками пил обжигающий чай и пытался сосредоточиться на словах Модово. Писарь с жалостью смотрел на страдавшего с похмелья начальника и, медленно проговаривая каждое слово, излагал свои мысли.

- После того, как ты, мой господин, удалился в свою комнату для... размышлений. Я решил прояснить кое-какие вопросы, возникшие у меня после гибели нашего товарища.

Роно ободряюще кивнул. Особенно ему понравилось выражение "удалился для размышлений".

- Почему Сайо и ее слуга так неожиданно бросились в бега? И куда делись вещи из пещеры? По словам старика этот самый Алекс нагрузил почти целую повозку всякого добра. А мы нашли только дрова и рваную рогожу?

Чубсо вытер выступивший на лбу пот и знаком велел слуге наполнить чашку.

- Я подверг старика допросу, - продолжал Модово. - После того, как палач вырвал у него ноготь, слуга признался, что в то утро в усадьбе был гонец!

- От кого? - быстро спросил старший дознаватель, останавливая чай на полпути ко рту.

- Он не знает. С воином говорил управитель и Сайо.

- Что еще он сказал?

- Что лошадь и сам гонец выглядели так, будто очень торопились.

- Поясни?

- Слуга говорит, что и оба они были перемазаны грязью, а воин шатался от усталости.

Чубсо понимающе кивнул и сделал еще один глоток.

- Слуги и управитель Айоро нам лгали, мой господин, - сделал вывод Модово. - Что они скрывали? Я думаю, что кто-то, скорее всего барон Токого, предупредил Сайо о том, что ее тайна раскрыта.

- Значит, заговор? - с надеждой спросил Чубсо.

- Да, - кивнул писарь. - Я думаю, что барон знал, кто такая Сайо и тайно оберегал ее...

- Чушь! - решительно возразил Роно. - Ему достаточно было подговорить старуху и мы были бы уверены, что девчонка настоящая дочь Акаихо Сайо.

257