Оскал Фортуны - Страница 45

- Бесплатно не помогли преподобные, - усмехнулась Александра.

- Монахам тоже пить, есть надо, - философски заметил Джихон. - Вот только у него дочке год, без молока не выживет. Ну они молодые - еще родят.

Алекс покоробила такое отношение к жизни маленького ребенка.

- Может ему у господина помощи попросить? - робко предложила она.

Старик даже молоток опустил.

- Ты и впрямь без ума! Нужна господину годовалая соплячка. Ох, Алекс, ну ты бывает и дурь несешь.

Александра молча согласилась и еще острее почувствовала чуждость этого мира ее земному сознанию.

Господа вернулись после обеда. Конюх куда-то запропастился, и встречать повозку пришлось Александре. Она подхватила лошадей под уздцы и стала гладить их мокрые шеи.

Гатомо молодцевато спрыгнул на землю и, ни на кого не глядя, поспешил в замок. Потом соскочила Симара, помогая сойти госпоже. Сайо в запыленном плаще сошествовала на землю, бросив только один взгляд зеленовато - карих глаз на застывшую Алекс.

И тут Александра, словно впервые, увидела свои грязные, покрытые цыпками руки, засаленные до невозможности штаны с висячими коленками, сандалии с налипшим конским навозом и куртку, обсаженную разнообразными пятнами.

"Подумаешь! Какая цаца, - вскипело все в душе Алекс, - я, понимаешь, работаю как лошадь! Горбачусь как раб на галерах. А она в экипажах разъезжает! Платья у местных кутьрьев заказывает! Аристократка фиговая!"

Однако праведный гнев так и не смог успокоить пролетарского сердца Александры. Она вдруг обнаружила, что на отросших волосах хватит сала яичницу пожарить, от тела несет хуже, чем от жеребца Мирамо, а ноги приобрели цвет навоза.

"Нет, подруга! - решительно заявила она себе. - Так дело не пойдет. Давай-ка приводить себя в порядок"

Глядя на воспитанницу, Гатомо решил, что мастерица честно отработала каждую монету. Цвет платья менялся снизу вверх от светло-зеленого до нежно-голубого. По зелени травы важно вышагивали белые цапли, а у самой шеи вились легкие облака. Широкий пояс с большим бантом на спине скрадывал угловатость тела девочки, подчеркивая ее молодую еще не яркую женственность.

Помощницы мастерицы хлопотали вокруг стоявшей Сайо с нитками, иголками и булавками.

- Сегодня же к вечеру платье будет полностью готово, Гатомо- ей, - сообщила хозяйка мастерской

- Я оставлю в городе соратника, он заедет и заберет, - кивнул рыцарь.

- Если мой господин не возражает, мы могли бы уже сейчас примерить украшения, - предложила мастерица.

Рыцарь не возражал. Мирамо лично внес в комнату тяжелый железный ящик. Гатомо отпер замок и стал вытаскивать коробки и коробочки.

Сайо стояла, не отрывая взгляда от большого зеркала. Ее лицо побледнело, только зеленые глаза сверкали подобно падающим звездам. Мягкое шелковое платье создавало приятное ощущение уюта; цвет ткани, вышивка, украшения - все было даже лучше, чем она могла себе представить. А когда на тонкой шее тепло засверкали жемчужины, в волосах появилась нефритовая заколка, а в ушах качнулись серьги с темно-красными камнями, у нее перехватило дыхание.

Она не помнила, как с нее снимали это великолепие, как села в коляску. Вся дорога до Гатомо-фами пронеслась в один миг. Сайо что-то отвечала на вопросы Гатомо, улыбалась, кивая его словам, но ничего не помнила. Очнулась она только тогда, когда коляска въехала во двор замка. И тут девочка, словно в первый раз разглядела убожество своего жилища. Низкие деревянные стены, пыль, запах навоза, слуга с немытой физиономией в засаленной куртке, старый Гатомо с его противными седыми усами и самодовольной улыбкой.

После праздника примерки нового платья возвращение к реальности было мучительным. И вновь только воспитание духа, полученное от святого Кимцзы, помогло ей сохранить внешнее самообладание. Смыв дорожную пыль, Сайо долго сидела перед маленьким в две ладошки зеркальцем, пока заботливая Симара расчесывала ее длинные, густые волосы щеткой. Ей не хотелось говорить, и умная служанка тоже молчала. Свернувшись клубочком на чистой, но застиранной простыне, девочка тихо проклинала жену Токого и его сестру. Если бы не их приглашение она бы никогда не почувствовала, что есть другой мир, где женщины надевают красивую одежду, а мужчины не трясутся над каждым медяком. Где кроме разговоров о видах на урожай, люди обсуждают поэзию, живопись и литературу. И где, наконец, есть мужчины моложе и красивее Гатомо, а среди них тот, кто полюбит ее всей душой и увезет в прекрасный замок на высокой горе! С детских лет привыкшая скрывать свои чувства Сайо только наедине с собой позволяла себе поплакать. Вот только на этот раз слезы почему-то не принесли долгожданного облегчения.

Алекс поймала Чжанчола, когда он закрывал кладовую на большой висячий замок.

- Чего тебе? - неприязненно спросил ключник.

- Штаны и рубаху, почтенный Чжанчол, - лаконично ответила Александра.

Старый слуга впал в ступор от подобной наглости.

- А шелковую куртку тебе не надо! - вскипел вулканом ключник. - Или кожаный плащ и сапоги со шпорами? Ты, вообще, соображаешь, что говоришь? Или спина уже заросла?

Но Александру было не так-то просто сбить с выбранного пути.

- Спина заросла, плащ мне ни к чему, сапоги со шпорами тоже, почтенный Чжанчол. А вот штаны и рубаху на день надо.

Старик набрал в грудь воздуха, собираясь послать ее очень далеко. Но она его опередила:

- Постираться я хочу, почтенный чжанчол. А до утра одежда никак не высохнет.

- В сырой походишь, - буркнул ключник. Было видно, что ему очень не хочется возвращаться на склад.