Оскал Фортуны - Страница 248

К оглавлению

248

Кругом расставили светильники, и с наступлением сумерек начался пир! Дарийские ярлы и вожди лесных племен сидя бок о бок поглощали в немыслимых количествах вареное и жареное мясо, лишь иногда, из любопытства пробуя тонганские лакомства.

Молочная и рисовая водка, виноградное вино хмельные меды и пиво, с одинаковой скоростью исчезали в луженых глотках вождей.

В первый час еще сохранялось какое-то подобие порядка. Поднимали чаши за победу, за добычу, за Рекса, за боевых товарищей и т.д. Потом, менее привычные к таким праздникам тонгане, потихоньку ушли. Однако никто из пировавших этого не заметил. Постепенно, пир перерос в грандиозную попойку, где все произносили тосты и сами же за них пили. В дальнем конце длинного стола чуть не вспыхнула драка, во время пресеченная нирдманами Бьерна.

Все рассказывали, и никто не слушал и все были счастливы.

Большой Медведь валялся у столика и дружески обнимал тощий зад вождя племени лосей, заснувшего прямо на столе, с недоеденным куском мяса во рту.

Вождь лесовиков, счастливый небывалой щедростью Рекса то и дело ударял соседа по тощему заду, не забывая мычать пускать пузыри и елозить спутанной бородой по его сапогам. Медведю казалось, что он громко рассказывает невидимому слушателю о взятии города о жестокой битве и о тысячи врагов, павших под его топором. При этом, собеседник заинтересованно слушал, вставляя короткие междометия, после очередного, дружеского удара по плечу. Кишечник у вождя Лосев работал уже не так хорошо как в молодости.

Младший Медведь, так же приглашенный на пир, оказался покрепче отца и смог уйти с пира на своих ногах. В лагере лесовиков он продолжил веселье, сломав шею молодой пленнице, которая, на его взгляд, слишком медленно раздевалась.


С некоторых пор Бьерн тоже перестал любить пиры. После обильных возлияний болел живот, и кололо в боку. Шаманы камлали и изгоняли из тела повелителя злых духов, а Великий Мастер предложил Бьерну меньше пить и есть жареного. К удивлению дарийца, это помогло.

Сидя за столом в своей юрте он пил чай со своим главным советником, когда нирдман доложил, что прибыл Великий мастер. Одной из привилегий которого было право входить к повелителю без доклада. Но скромный молодой человек никогда не злоупотреблял им. Услышав сообщение воина, Сакуро улыбнулся.

- Видимо, правда, что влюбленные обладают даром провидения.

- Надо же как-то наградить молодца, - ответил Бьерн и приказал телохранителю впустить посетителя.

Молодой человек, прихрамывая вышел на середину юрты и прижал руку к сердцу.

- Мой Рекс. Камнеметы разобраны. Караван мастеров готов выйти утром туда, куда ты прикажешь.

- Я рад Великий Мастер, - дариец огладил бороду. - Завтра с рассветом выезжайте к Хайдаро-сегу. В охрану каравана назначаю тысячу ярла Кнута.

- Я понял, мой Рекс, - поклонился молодой человек.

- Сядь, выпей с нами чаю, - пригласил Бьерн.

- Благодарю.

Сакуро налил ароматного напитка в простую деревянную чашу.

- Я сегодня получил письмо от старшей супруги Фудзико, - проговорил дариец, делая глоток.

- Что пишет, уважаемая рекси? - чуть дрогнувшим голосом спросил молодой человек.

- Моя мать, уважаемая Доргмар согласна отдать за тебя свою младшую дочь, - ответил Рекс. - Моя любимая сестра Брутти станет твоей женой Хайдаро. Свадьба состоится, когда ты станешь хозяином отцовского дома.

Великий Мастер улыбнулся, потом встал, низко поклонился.

- Благодарю тебя великий Рекс. Клянусь, что ни одна крепость, ни один замок не устоят перед твоими машинами. Копья и мечи твоих воинов будут самыми лучшими под Вечным небом! Прикажи и я залью жидким огнем всех твоих врагов.

Бьерн гулко захохотал. И от этого смеха ледяным ветром смерти повеяло над тонганской империей


Глава I
В темноте

Гарри скорчился за могильным камнем и думал о том, что ему конец. Надежды не было... помощи ждать неоткуда. Шаги Волан-де-Морта раздавались все ближе...

Дж.К. Ролинг, Гарри Поттер и Кубок огня

"И что дальше?" - подумала Александра, с трудом пережевывая сухой рис. Она давно потеряла счет времени. Широкие коридоры и узкие лазы, глухие тупики, огромные залы и бездонные пропасти. Все настолько примелькалось, что уже не вызывало никаких эмоций. Лепешки давно кончились и она жевала рисовые зерна. На приготовление пищи не было дров, последний факел сгорел почти по самую ладонь.

Александра уже четыре раза отдыхала. Если только сон на камнях, чуть прикрытых тонким шерстяным одеялом можно назвать полноценным отдыхом. Голод и слабость все сильнее давали о себе знать. Желудок постоянно ныл, то от голода, то от жестких зерен. Хорошо еще, что вчера она наткнулась на крошечный, ручеек и смогла наполнить бурдюк. Положив его под голову вместо подушки, Алекс прикрыла глаза и расслабилась. Ей повезло, что в пещере было не холодно, и она почти не мерзла.

Только Александра стала проваливаться в блаженный сон, как в пустой тишине пещеры раздался странный звук.

Алекс села, тревожно прислушиваясь. Она давно погасила факел, чтобы не жечь его во время отдыха. Время шло. Но вокруг царила все та же вечная тишина.

"Глюки", - с облегчением подумала Александра поправляя бурдюк. Но едва она закрыла глаза, звук повторился.

Нашарив кинжал, Алекс затаила дыхание. Звук раздался, когда она досчитала до ста двадцати. Очень тихий, почти на грани слышимости он походил на шум падающих капель. Поняв, что все равно не сможет уснуть, не разобравшись в этом, Александра нашарила кремень с кресалом и зажгла факел.

248